Я ем счастье из воздуха ложками (с).
Началось всё с того, что вчера вечером меня торкнуло: "Сборная в городе. Вся сборная. И тренируется. Где-то. Можно выцепить у отеля или у стадиона".
Сказано - сделано.
К часу ночи я откопал господина Демидова, редактора фотомига, и он мне сказал расписание тренек. Кому надо, собссна..
читать дальше
Я распереживался. Съездить хотелось очень, а граф-де ниможет. А ехать одному всё же как-то нездорово.
Решил вытащить ещё одного "сочувствующего", Лиса Младшего %)
До трёх часов не было ничего известно точно. А потом я всё же сорвался, съебавшись с последнего урока, и прямо в форме и с учебниками помчался на стадион Динамо.
Лис опоздал. И не видел, как из автобуса выкатывались эти охуительные люди. А я стоял рядом с лестницей и тихо заливал асфальт слюнями.
Я был мудак и не взял фотоаппарата.
Я стоял, смотрел на них, таких классных, они были на расстоянии вытянутой руки, а я ел глазами их лица. И просто радовался.
А Лис где-то шастал и плутал, а потом так вдруг открыли боковой вход на поле, и я там один из последних подошёл, и как раз все они из раздевалки выходили... Тут уже совсем близко - Жирков, Акинфеев, Саенко, и Малафеев... Серьёзные и улыбчивые, и жутко классные. Я опять же просто смотрел, замер, следил, как они проходят мимо, а потом тупо пялился на спину (и немного ниже) Малафеева.
В голове пусто-пусто, и одно только бьёт:
Он прекрасен.
А потом началась тренька, и я ничего не могу выделить. Что-то сумбурное, и только ярче всего - растягивающиеся Слава и Игорь, и Павлюченко с Торбинским, в паре перекидывающие мячик. Они смотрятся вместе.
Торбинский - ребёнок. Я растекался от нежности.
Ромашка - высокий, стройный, и пипец с какой осанкой. Классный.
А потом подошёл Лис. Всего пришло человек тридцать, или даже меньше.
Ребятке перебрались на другую половину поля, ближе к южно-восточным трибунам, подальше от фанов.
Мы по краю трибун перебрались за ними.
Нас вежливо просили вернуться, но мы спрятались немножка, и наблюдали.
Охуенные. Близко, чётко, все-все-все. И весёлые! Я не знал, что они такие. Как будто обычные. Но нет)
И шумные, и кричат, и смеются. И Гус кричит на английском.
Это было счастье.
А потом автографы-автографы-автографы. Много.
Сначала сестры Березуцкой, она стояла одна степенно общалась с каким-то репортёром. Я её пожалел.
Погребняка. Серьёзный и сосредоточенный.
Потом Акинфеева. Он молодой. И такой приятный на ощупь
Семака. Он пипец какой красивый о_о Оказываеццо-то, люди)
Саенко. Он когда рядом - это ахтунг. Я не думал, что меня вштырит. Мягкий и забавный))
Зырянова. Тоже серьёзный, как и великий По)
Павлюченко. Это вообще нечто, он пытался ото всех отвертеться, но я грозно прегродил ему путь и сунул книжку)) Но достать у него автограф - это на самом деле было что-то героическое.
Он такой.... не описать. Это всё лучшее, что мы о нём говорили. И ещё больше. Смешливый.
Но чуть хамоватый, на фоне остальных. Отпинывался от болел. ещё сильнее отпинывался только Хиддинг, собственно, его я и не поймал.
Торбинский. Он трогательный. Я его полюбил. Нежный и чуть грустный. Мягкий. И немного прохладный)
Аршавин. Чуть ли не треснул его этим блокнотом, он был слишком как-то нетороплив. Питерские мужчины никогда не спешат, кажется) Странный он. Грустный, конечно же. Но увы, ниразу не шоколадный. Я удивился.
Билялетдинов. Какой-то пиздец весёлый) Румяный, и улыбки-улыбки-улыбки. Интересно.
И... Малафеев. Я дрочил на него всю треньку. И ждал как одержимый, когда он всё же закончит пинать мячики. Ушёл с поля практически последним.
Давал интервью. Я резво кончил от его голоса. Никогда и ни у кого я не слышал прежде даже отдалённо похожего тембра.
И красивый. Неимоверно.
"Вячеслав Александрович!" - я вспомнил Чеш добрым словом.
"И даже с отчеством" - улыбнулся. Он ещё красивее, когда улыбается. Другим уже некуда, а он. Красивый со знаком в бесконечность.
"Я вашу родословную до пятого колена знаю" - ещё улыбнулся.
Я умер.
Далее: фотографии.
читать дальше
Павлюченко выкрутился и ушёл. И потому я иду на другую треньку, та, что в понедельник. А то незакончено.
За фото - огромное спасибо .Лис Младший.
А потом они садились в автобус и я орал:
"Андрей, ваши зелёные бутсы взволновали меня до глубины души!"
и
"Вячеслав Александрович! Вы самый офигительный вратарь!"
Не знаю, зачем мне так непременно нужны были эти автографы. Я не коллеционер.
Наверное. просто хотелось коснуться этих людей. Взять частичку, и унести с собой.
И отплатить - безграничным уважением, счастьем и любовью.
А потом я ехал домой и улыбался. Просто так, всем и никому. Своим чувствам.
Рай теперь и на земле.